В 1972 году киновед Леонид Козлов во время интервью с Андреем Тарковским попросил режиссера назвать его любимые фильмы. Тарковский был строгим киносудьей, его критики подвергались многие маститые режиссеры: Бернардо Бертолуччи, Федерико Феллини, Микеланджело Антониони, Стэнли Кубрик, ранний Вуди Аллен. Однако, на составление списка рекомендованных фильмов у Тарковского ушло всего несколько минут.
1. «Дневник сельского священника», режиссер – Робер Брессон, 1950 год.
«Пример истинного кинематографиста для меня Робер Брессон. «Дневник сельского священника» я считаю любимым фильмом. Брессон делает картины, когда у него возникает к тому потребность. Замыслы диктует ему его совесть художника, его идея. Он творит не для себя, не для признания, не для похвал. Не думает о том, поймут его или нет, как оценит его пресса, станут или не станут смотреть его фильм. Он повинуется лишь неким и высшим объективным законам искусства, он чужд всех суетных забот, и трагическое пушкинское «поэт и чернь» от него далеко. Поэтому картины Брессона обладают простотой, благородством, поразительным достоинством. Брессон единственный, кто, сумев выдержать испытание славой, остался самим собой.»
2. «Причастие», режиссер – Ингмар Бергман, 1962 год.
«Когда Бергман говорит о Боге, то лишь для того, чтобы сказать, что голос Его не слышен в мире, что Его нет… Стало быть, между нами не может быть сравнения. Критики, убежденные в обратном, очень поверхностны, и если они утверждают это лишь потому, что исполнитель главной роли «Жертвоприношения» снимался и у Бергмана и что в моем фильме использован пейзаж шведской деревни, то это только доказывает, что они не понимают ни Бергмана, ни экзистенциализма. Бергман ближе к Кьеркегору, чем собственно к проблеме веры».
3. «Назарин», режиссер – Луис Бунюэль, 1959 год.
«Лучшая картина Бунюэля, на мой взгляд, «Назарин». И одно из главных ее качеств – простота. По драматургической конструкции она похожа на притчу. А герой ее во многом перекликается с Дон Кихотом Сервантеса… Добро пассивно, зло активно, говорит Бунюэль. Это вполне естественно: действие фильма происходит в Мексике Порфирио Диаса. Финал «Назарина» производит поистине потрясающее впечатление. И что особенно важно – не из-за своего символического смысла, основанного на ассоциации с Евангелием, а из-за силы эмоционального воздействия… Только после второго или третьего просмотра «Назарина» приходит в голову его умозрительное значение».
4. «Земляничная поляна», режиссер – Ингмар Бергман, 1957 год.
«Актеры глупы. В жизни еще ни разу не встречал умного актера. Ни разу! Были добрые, злые, самовлюбленные, скромные, но умных – никогда, ни разу. Видел одного умного актера – в «Земляничной поляне» Бергмана, и то он оказался режиссером».
5. «Огни большого города», режиссер – Чарли Чаплин, 1931 год.
«От самого понятия жанр веет могильным холодом. А Чаплин? Разве это комедия? Нет. Это просто Чаплин и ничего более, уникальное явление, которое невозможно повторить. Это сплошная гипербола, но главное то, что каждую секунду существования в кадре он потрясает правдой поведения своего героя. В самой нелепой ситуации Чаплин совершенно естественен и поэтому-то смешон. Его герой словно не замечает гиперболизированного мира, который его окружает, его несусветной логики. Иногда кажется, что Чаплин умер лет 300 назад. Настолько он классик».
6. «Сказки туманной луны после дождя», режиссер – Кендзи Мидзогути, 1953 год.
«В «Андрее Рублеве» есть одна сцена, которая, смею предположить, могла бы принадлежать руке выдающегося японского режиссера Кендзи Мидзогути. А вышла она случайно и в фильм попала невероятным образом. Я сам заметил ее только тогда, когда фильм уже был завершен и показан на широком экране. Это сцена, где российский принц скачет через сельскую местность на белой лошади, а монгол гонится за ним на черной. У меня создалось ощущение, что по качеству и стилю это черно-белое изображение на фоне туманного серого дня напоминало ландшафт, нарисованный тушью на китайской картинке. И вот две лошади практически поравнялись, внезапно монгол пронзительно закричал, засвистел, хлестнул свою лошадь и попытался зайти спереди принца. Он же, в свою очередь, попытался схватить неприятеля, но тоже не смог его настигнуть. В следующем кадре снова гонка. А потом тишина, и ничего».
7. «Семь самураев», режиссер – Акира Куросава, 1954 год.
«Очень люблю Куросаву. Потрясающий режиссер. Один из лучших в мире, что тут говорить. Главное у Куросавы – это современный характер, современные проблемы и современный способ исследования жизни. Это же очевидно. Он не задавался целью скопировать жизнь самураев такого-то исторического периода. Средневековье у него воспринимается без всякой экзотики. Это настолько глубокий художник, у него такие психологические связи, такая проработка характеров, сюжетных ходов, такое видение мира, что его рассказ о средневековье все время наталкивает нас на мысли о сегодняшнем мире».
8. «Персона», режиссер – Ингмар Бергман, 1966 год.
«Сколько раз я смотрел картину Бергмана «Персона», столько раз она мне казалась картиной о совершенно разных, о противоположных вещах, каждый раз я ее воспринимал совершенно по-разному. Сначала мне показалось, что это или плохая картина, или я ничего не понимаю в ней. Однако потом я решил, что так и должно быть. Этот тот мир, в котором мы находим близкое себе, и этими аспектами соприкасается с миром художника. Другого способа нет».
9. «Мушетт», режиссер – Робер Брессон, 1967 год.
«Кино должно быть абсолютно натуралистично. У Брессона актер берется в том только аспекте, где он на грани невыразительности. Например, можно плакать по-разному. Но Брессон не хочет, чтобы актер плакал, выражая свою индивидуальность настолько ярко, что она в конечном счете начинает доминировать… Брессон снимает каждый кадр так, как надо играть Баха на чембало. Минимум средств. Все носит характер удивительно простодушный, лишено того, что принято называть выразительностью…»
10. «Женщина в песках», режиссер – Хироси Тэсигахара, 1963 год
#Photo_Film_set